В школьные годы мне (и не только мне) прививали понятие, что делать пометки на страницах книг – это бескультурье. Тех, кто на уроках от скуки разрисовывал иллюстрации в учебниках, отчитывали на разных уровнях, несмотря на то, что в былые годы учебники покупались в магазинах, а не выдавались централизованно. Никто не вспоминал, а многие уже и не знали, что в период репрессий 1930-х гг. учителя сами призывали учеников «замалякать» на той или иной странице портрет героя революции или Гражданской войны, если того причисляли к «врагам народа». Лишь позже увидел графику А.С. Пушкина, его пометки, оставленные на полях книжных страниц. Да такое практиковал не только Пушкин. Ведь, зачастую, книга – это личная собственность. А, размышляя над текстом, где как не рядом с ним фиксировать свои мнения? К тому же, как быть, если требуется экстренно изложить мысль, а рядом ни листика, помимо хранимой книги? «Старушка», ради которой завёл этот разговор, лежала среди нескольких подобных – у всех был весьма подержанный вид. Раритетом они не являлись. Их готовили для сдачи в макулатуру. Зная, что работники пунктов сбора макулатуры сохраняют всё, достойное внимания разноплановых читателей и букинистов, я не стал перечить, но, коротая время, решил пролистать книжечки. Когда увидел, что последние страницы одной из них были исписаны карандашом, то не лучшим образом оценил бывших владельцев. И лишь заметив дату изложения: «12 июня 1942», насторожился. Книгу выкупил, ведь просили не дорого. То, что прочитал в рукописи, решил показать всем – вдруг эта военная весточка долетит до дальних или ближних родственников учительницы, которая родом, судя по всему, из Белоруссии. Судите сами:
«Пишу на всякий случай, если со мной что случится, есть нечего, вещей нет никаких. Очень не хочу чтобы Лора попала в детдом, поэтому буду стараться выжить.
Моя дочь Прозорова Лариса Ивановна 1934 г. р. 1 января.
Я, Прозорова (Левит) Нина Ивановна 1909 г. р., учитель Хохольской средней школы.
Муж Прозоров Иван Иванович – на фронте.
Мать – Левит Рахиль Яковлевна умерла от тифа в 1918 г.
Отец Левит Иван Семёнович – аптекарь погиб в Минске в 1918 г.
Сестра Левит Роза Ивановна 1903 г. р. осталась в Гродно.
Из-за того что я еврейка нас не взяли на подводу, а вместо нас погрузили бочки с жидким мылом, поэтому мы едва успели переправиться через Дон. Я этому не удивлена. Везде хаос и неразбериха. Не знаю что делать – идти дальше или оставаться здесь. Наши родственники остались в Гродно. Страшно, что будет с Лорой, если со мной что-нибудь случится, что будет с Лорой. При бомбёжке кладу Лору вниз, а сама прикрываю её сверху, уж если попадёт, то чтобы сразу две головы вместе. Снова начинают бомбить. Решила идти дальше. Наверно переправу не удержат.
Надеюсь на лучшее 12 июня 1942 г.»
Ну самое настоящее завещание, составленное в критической ситуации! Книга, как солдатский медальон, — на случай гибели. Но, если вдуматься, то откуда книга? Не лишний ли она груз в подобной ситуации? Да и в письме слова: «есть нечего, вещей нет никаких» упомянуты вряд ли для того, чтобы разжалобить грядущие поколения. Остаётся предположить, что в районе переправы при регулярных обстрелах, в сумятице, много чего оказалось разбросанным по полям и обочинам дорог. Вот и была подобрана книга, как говорится, «за неимением гербовой…» С помощью интернета периодами информировал о находке различные инстанции разных мест – музеи, школы, городские и сельские администрации… Заинтересовалась необычным посланием редакция воронежской гезеты «МОЁ», и в начале лета 2014 года молодая сотрудница Евгения Гвозденко побывала в райцентре Хохол (Воронежская обл.), в той самой хохольской школе. И тут, как в сказке, финал оказался самым что ни на есть счастливым. После войны семья в полном составе воссоединилась. Пусть с ранениями и контузиями, но с орденами Великой Отечественной войны I и II степени, Красной звезды и медалями вернулся с фронта артиллерист-комбат Иван Иванович Прозоров. Из командного состава отчислен не был, ибо стал директором школы. Нина Ивановна там же преподавала математику. После кончины мужа (1971 г.) проживала с сестрой Розой, которой удалось избежать расстрелов в Гродно. Дочь Лариса отправилась жить к северным оленям… Одна из хохольских старожительниц поведала, что после войны учились в параллельных классах с Эммой Прозоровой (1938 г.р.), дочкой учительницы. Кстати, заверила, что учительница поясняла всё интересно и доходчиво! Но кто эта Эмма? Могла ли мать, перечисляя в записи родню, в том числе и ушедшую, пропустить родную дочку? Нет! Но и хохольская жительница сохранила хорошую память, судя по прочим воспоминаниям. Остаётся предположить, что Эмму удочерили. Она по окончании школы выучилась на фармацевта и уехала в Воронеж. Кстати, о национальных корнях Нины Ивановны Прозоровой (Левит). Все как один старожилы уверили, что про антисемитизм не ведали, и повод для отказа на переправе Нина могла упомянуть сгоряча. Впрочем, в толпе при неразберихе, панике – люди и реплики бывают разные. К тому же, государственная бюрократическая система той поры заставляла чиновников отчитываться не о людях, а бочках с жидким мылом, согласно накладной. Малейшее несовпадение – и могут причислить к «врагам народа», расхищающим государственную собственность. А уж это влекло за собой непредсказуемо (а то и предсказуемо) тяжёлые последствия.
Наверное, только личная инициатива поможет оказаться в хохольской школе... Напишите письмо на адрес школы. Я думаю, они пригласят на ближайший юбилей или какой-нибудь школьный праздник. Правда, финансирование вряд ли будет с их стороны.
0
[
